---------> Суфа, дом Мэхшид

Покинув город через западные ворота, маленький караван свернул на вымощенную камнем дорогу, ведущую в окрестности Суфы. Солнце достигло зенита, и жара становилась поистине невыносимой. Ни одно облачко не омрачало ясной синевы небес, сверкающим шатром раскинувшихся над безбрежной пустыней, уходившей вдаль бесконечной чередой пологих огненно-красных барханов.
Они уже были далеко от города, когда впереди замаячили крыши Кальб-аль-Акраб. Поместье, выстроенное здесь по приказу царского чиновника, было обнесено высокой стеной из грязно-серого песчаника. По мере того, как путешественники приближались к нему, пейзаж становился ярче и зеленее.
Носильщики вбежали в распахнутые ворота и, проследовав во внутренний двор, опустили паланкин на землю. Сахир, едущий бок о бок с носилками, спешился, бросил поводья подбежавшему мальчику-рабу, отдернул шелковые занавески и протянул Мэхшид руку.
- Добро пожаловать в мой дом, ханум.     
Навстречу им вышел невысокий полный человек в черных шароварах и длинной белой рубахе.
- Салам алейкум, мой господин.
- Это Гарун аль-Вакиль, мой управляющий, - ответил работорговец. – Гарун, это госпожа Мэхшид-бат-Низим, а с ней ее служанки и охрана.
Управляющий поклонился:
- Я прослежу, чтобы госпожа была устроена наилучшим образом.
- Я сам отведу госпожу Мэхшид в ее покои. Скажи, чтобы приготовили баню. И пошли кого-нибудь за Сайдуллой.
Аль-Вакиль вновь поклонился и, взяв проходившего мимо Максуда за локоть, тихо спросил: «Кто она?»
- Невеста, - хмыкнул нубиец и поспешил следом за хозяином.
Девушки шли за Сахиром через просторный двор, затем вверх по каменной лестнице  и вскоре оказались перед узкой дверью черного дерева с позолоченным узором. Пройдя по длинному светлому коридору, они оказались на женской половине. Оставив позади гостиную и зал для приемов, хозяин дома и его спутницы свернули в еще один коридор с тройным арочным входом, за которым располагались спальни обитательниц гарема.
- Вот твои покои, ханум, - сказал Ахуджа, проходя сквозь двойные двери, покрытые цветочным узором, в котором  преобладали красные и золотые оттенки. Они находились в большой квадратной комнате, где стены были выкрашены в бледно-голубой цвет, а пол облицован розовым мрамором. В центре комнаты на каменном возвышении стоял маленький столик, искусно вырезанный из камфарного дерева и покрытый кое-где позолотой.
Стену напротив входа занимали высокие – от пола до потолка – окна, за которыми начинался сад. Перед окнами росли фисташковые и апельсиновые деревья, стояли мраморные чаши, в которых цвели желтые, белые и пурпурные лилии, розы и цикламен, так что воздух в помещении благоухал.
Пол был покрыт несколькими маленькими ковриками, повсюду были разбросаны шелковые подушки с золотым шитьем. Вдоль стен стояли удобные диваны, обтянутые бежевой тканью, а над ними – деревянный балдахин, который поддерживали четыре витых позолоченных столба. Пространство под балдахином было завешено розовыми полупрозрачными драпировками, а купол внутри выкрашен голубой краской и покрыт изящной резьбой.
Другая дверь вела в спальню: у одной из стен на возвышении помещалась кровать с пурпурным шелковым балдахином, напротив стояли два больших сундука, в которых Мэхшид предстояло хранить свою одежду. В середине комнаты находился выложенный красными и желтыми изразцами очаг, пол был устлан ковром с густым и плотным ворсом.
Рядом располагалась комнатка для прислуги.
- Там будут жить твои служанки, - пояснил Сахир и приоткрыл дверь. Он хлопнул в ладоши, и на его зов явились  две девушки-рабыни.
- Это Кеби  и  Дамла. Они твои.
Девушки поклонились Мэхшид и встали у двери, опустив головы.
- Надеюсь, ханум, тебе здесь понравится. Вскоре к твоим услугам будут банщицы и швеи.
Вошел Максуд и, оглядевшись, поставил на пол сундук с поклажей.
- Полагаю, ты устала с дороги, - проговорил Сахир, окинув гостью внимательным взглядом. – Отдыхай. Я распоряжусь, чтобы обед тебе подали сюда.
С этими словами он распахнул двери и вышел из комнаты.  Увидев его, из угла поднялся Сайдулла, который сидел на корточках, ожидая хозяина.
- Вот что… - сказал Сахир, взглянув на евнуха. – Отправляйся в город, Сайдулла. Я хочу, чтобы каждый мужчина в Суфе узнал, что я решил выдать замуж дочь своего старого друга. Будь красноречив и не скупись на похвалы красоте невесты и ее доброму нраву…
Мужчина понимающе улыбнулся:
- Пчелы куда охотнее летят на мед, чем на уксус.
- Скажи, что их ждут тяжелые испытания и хитрые загадки. А тот, кто оставит позади всех соперников, получит желанную награду…
Евнух поклонился и ушел.

---------> Комната для отдыха

Отредактировано Сахир Ахуджа (2012-02-06 08:29:44)

Дом господина Сахира был несомненно красив. Париса не уставала разглядывать каждую деталь, просто из любопытства и дабы хоть чем-то себя занять, так как шли они молча. Глядя в спину Мэхшид, девушка пыталась представить себе её чувства, ведь она впервые оторвана от дома, от той уютной и тёплой, столь знакомой обстановки. А в ближайшем будущем девушку ждёт очередной переезд, только уже  в дом своего супруга, и совершенно не факт, что Париса последует за подругой дальше. У Мэхшид будет своя жизнь, семья, так что для телохранительницы времени может совсем не остаться, да и будущий супруг дочери Низима неизвестно как отнесётся к личной охране своей жены. Старясь не думать о вероятной разлуке, Париса сосредоточилась на мыслях о будущей свадьбе дорогой подруги, ну а если поточнее, то о тех испытаниях, которые придётся пройти благородным мужчинам, дабы завоевать руку и сердце красавицы. Девушка не могла сдержать лукавой улыбки, возникающей с мыслями о том, насколько интересным будет состязание. И Мэхшид в центре всеобщего внимания, роскошно одетая в самые дорогие одежды. Париса с некоторой горечью подумала о том, что ей тоже придётся избавиться на некоторое время от привычной одежды и надеть что-нибудь более подходящее случаю, просто чтобы порадовать подругу, которая редко видела Парису в чём-то хотя бы отдалённо напоминающее праздничный наряд.
Девушка вошла в комнату последней и одобрительно улыбнулась, восхищаясь с тем, с каким вкусом были подобраны покои. В них всё располагало к себе: начиная от нежной цветовой гаммы, заканчивая мебелью и декором. А этот воздух! Из сада доносились такие ароматы, вдыхая которые слишком долго, можно было заработать себе лёгкое дурманящее головокружение.
Опекун Мэхшид ушёл, оставляя девушек отдохнуть. Хотя Париса не чувствовала усталости, Мэхшид хороший отдых и спокойный сон явно пошёл бы на пользу. Девушка выглядела измученной, но предстоящая встреча с потенциальными женихами должна была бы добавить немного румянца на её нежные щёки и блеска жизни в глаза.
Пока Мэхшид что-то сосредоточенно искала у себя в сундуке, Париса расстегнула пояс и сняла саблю, поставив оружие в углу. С заботой проведя рукой по рукояти, девушка развернулась и встретилась лицом к лицу с подругой, выражение лица которой сейчас было удивительно милым, радостным и даже счастливым. Удивлённо подняв левую бровь вверх и растянув губы в широкой улыбке, персиянка вопросительно смотрела на подругу, как бы спрашивая: «Ну и что на этот раз ты удумала?». Когда в ладони девушки оказался красивый перстень, Париса и не знала даже, что сказать. Отродясь девушка не носила никаких украшений, и тут такой подарок…
- Моя дорогая, ты ведь знаешь, как  я отношусь к таким вещам, - проведя указательным пальцем по искусной огранке кольца, телохранительница подняла взгляд на подруг и продолжила: - Но этот подарок я буду носить каждый день, обещаю! Он прекрасен, спасибо, сердце моё, - в несколько шагов преодолев расстояние между ними, Париса заключила Мэхшид в свои объятия и по-сестрински расцеловала в обе щечки, после чего стала рядышком, смотря на своё отражение в зеркале.
- О, баня – это замечательно. Думаю, что купания придадут тебе новых сил для покорения сердец как минимум нескольких десятков мужчин, готовых отдать всё своё золото ради того, чтобы жениться на тебе. Как думаешь, м? – озорно подмигнув подруге, девушка отошла от зеркала и стал перебирать свои вещи, пытаясь отыскать что-нибудь подходящее под описание «женская одежда».
- Вот незадача, - проговорила себе под нос Париса, так и не найдя ничего нужного, - боюсь, моя радость, что красавицей будешь только ты, - добродушно расхохотавшись, девушка подошла к Мэхшид сзади и приобняла ту за плечи.

Отредактировано Париса Сенэб (2012-02-15 15:24:40)

------ комната для отдыха.
Под тонкий перезвон браслетов и мягкое шуршание тканей Бесс шел за Максудом, страшась не того, что случится через минуты, а завтра. Как ему не хотелось уезжать из этого дома, как пугало его неизвестное будущее, злым шакалом кусающее самое сердце. Бесс  отчаянно кусал губы, пытаясь вернуться мыслями к реальности, осмотреться по сторонам и понять, что все еще в том доме, который принес ему столько тепла и любви, какими бы короткими те не оказались в итоге. Евнух безразлично стащил с головы накидку, под тканью вот- вот ускользающий мир и вовсе казался выдуманным. Бесс усмехнулся, когда Максуд приподнял его за подбородок и провел большим пальцем по смазанной красной линии. В глазах мужчины читалось недовольство и раздражение, ничего глупее, чем плакать о собственной участи эти наложники еще не придумали и каждый убивается над своей судьбой больше прежнего. И  невдомек этим хорошеньким мальчикам, что за такое украшение ложа заплатить сможет лишь слишком богатый человек, а значит жизнь их будет окутана роскошью и благополучием, только лишь знай, когда вовремя ублажить своего господина. Ни работать, ни управляться с делами целого дома, а просто  подставлять зад. 
- Не разочаруй юную госпожу, хозяин будет недоволен,- тихо у самых дверей комнат проговорил Максуд уже отворяя их и вталкивая в глубь евнуха, сам же исчезая, нисколько не страшась оставлять сие подобие мужчины во владениях девушки.  Бесс сделал два шага вперед  и замер, невольно теряя самообладание. Роскошь комнаты и ее размеры поражали воображение, обилие различных цветов и ярких красок, золота и позолоты, которых наложник не видел даже у ювелира в доме. Он воровато осмотрелся, покрыв лицо и голову, как положено было бы девушке, и сделал пару шагов в направлении мозаичного зеркала, висевшего на стене.  Сколько восторга сейчас  испытывал Бесс, рассматривая волшебство ремесленной работы. Камни тонко сработаны и впаяны в причудливый узор заморского цветка. Тонкие пальцы замерли на зеркальной поверхности, раб рассматривал себя практически в полный рост, играя с отражением в танец соблазнения. Он был безупречен, этот второй Бесс, пожалуй, только слишком узкие бедра и маленькие ягодицы, затерявшиеся в складках шаровар, могли выдать его, но восторг от грации и умелости в танце был ярче этих мелких недочетов.  Евнух развел края выреза длинной рубахи, как делают это в танце,  щедро награждая себя самого созерцанием впалого живота и пупка, не удержался и зачастил себе под нос такт, разбавляя привычный счет смехом, представляя себе лица тех, кто узнает о подмене.

Звучание саза в воспоминаниях быстро, как горная река, Бесс мысленно перебирает тонкие струны, любуясь собой. Сколь мало нужно для забвения ему? Всего лишь полотно блестящего стекла, говорящего беспристрастную правду. Но струны оборвались, Бесс шарахнулся, подскочил, словно ошпаренный, едва заслышав чужой голос и прижался к стене спиной, инстинктивно защищая себя от неминуемого удара по ней. Когда девушка успела войти в комнату? Он так увлекся чудом, что позабыл о внимательности и о хозяйке, которой принадлежало зеркало.
И что отвечать на вопросы, когда в голове пусто, словно в амбаре в засушливый год, только глупые мысли витают, подобно сонным мухам.
- Хозяин приказал развлечь вас, госпожа,-честность была лучшим советчиком, да и нужды обманывать эту девушку Бесс не видел. По прежнему не двигаясь с места, он напоминал себе, что нет коварнее существа в природе, чем женщина. Сабир больно таскал его за волосы, напоминая эту истину каждый раз, вбивая в юную голову осторожность перед каждой обладательницей хиджаба.
- Имя? Бесс,- евнух недоверчиво посмотрел на сироту, ища в ней признаки случившегося горя. Ни заплаканных глаз, ни траура в одежде, так ли прав был господин, думая, что Мэхшид тоскует по родителям. Закусив губу, мальчишка и сам вспомнил, как лишился разом всего, тогда боль от потери матери текла огненной лавой по телу, выжигая желание жить. Но то было так давно, что теперь сравнимо лишь с дурным сном. Бесс убрал прядь волос за ухо, звякнув браслетами и отошел от стены, гадая, чем же развлечь девушку. Она молода, красива, старше его самого не на много. Сабир поминал, что женщины, как дети, открыты и всегда готовы к интересной игре, стоит лишь предложить им ее.  Евнух улыбнулся краешками губ и протянул ладонь Мэхшид, давая понять, что ждет только ее согласия.
- Пусть усталость и печаль, подобно закатному солнцу, не вернуться больше к вам, госпожа, идемте,-господин сказал, что нужно показать девушке беседку. Это на самой окраине сада, там так тихо, что кажется, словно попал ты в лесную чащу. Деревья там старые, с густой кроной, дающей благодатную тень. И беседка с золотой клеткой, в которой разноцветные птицы щебечут на разные лады, красуясь своим диковинным оперением. Бесс был там единожды, но до сих пор помнит белоснежных павлинов, гордо прохаживающихся по тенистым узеньким тропинкам. Неподалеку бил ключ, весело журча и собирая свои студеные воды в озерцо с красноперыми рыбками. Разве мало всего этого богатства для девушки? Если так, то он возьмет сейчас с собой саз и будет играть, напевая старые мелодии тихим голосом.
- Я покажу вам сад господина, расскажу те истории, что знаю и буду с вами все время, пока вам не наскучу,- Бесс опустил глаза, с робостью и подобающим уважением выговаривая каждое слово.