После разговора с Суедама, аравиец отправился на женскую половину дворца, в конце концов, пора было вернуться к своим непосредственным обязанностям. Он внимательно выслушал жалобы и отчеты евнухов обо всем произошедшем за время его отсутствия. Как и ожидалось, оставлять отару без пастуха было опрометчиво.
Жизнь в гареме текла достаточно спокойно и размеренно, наложницы были заняты обучением,  рукоделием, шитьем, готовкой и легкой уборкой в соответствии с рангом и занимаемым в гареме положением. Обычно только фаворитки, жены и дочери повелителя были освобождены от различных видов домашних работ, но безделье и праздность кого хочешь с ума сведут, поэтому рано или поздно даже их холеные, выкрашенные хной руки тянулись к игле и ниткам, особенно если это был подарок повелителю. Но на время празднования, которое не миновало женской половины, и отсутствия главного евнуха все явно расслабились.
Несколько  девиц объелись сладостями – недосмотр евнухов. Две заболевшие, причем одна из них по собственной дурости, заварила себе какое-то зелье, дабы затмить неземной красотой соперниц. И кто ее этому надоумил? По неизвестной причине женщины озлобились и искололи маленькую сирийку иглами, а у другой руки и ноги багровели синяками от щипков. О, женщины… Кто бы знал, сколько жестокости таится за самой прекрасной внешностью. Таких бы врагам подсылать. Для подрыва морального духа неприятеля. Вздорных баб с глаз долой, а ребенка успокоить и дать в наставницы старую Лейлу. Что-то было в этой черноокой испуганной девочке, покорность и жертвенность, которая могла под настроение привлечь повелителя.
И это еще мелочи. Нтанда оттаскала за волосы лучшую подругу и подбила глаз евнуху, который пытался их разнять. Драка произошла на почве выяснения отношений, кто же больше любит повелителя. Нубийка каялась и ползала в ногах, вымаливая прощение, но с учетом того, что сие происходило уже третий раз, стоило ли прощать? Не стоило, наказать и перевести к обычным рабыням, пусть работает, если силу больше применить некуда. Хулиганка Арзу порвала все одежды у товарки, плохо, повелителю она нравится, а приструнить следует…
Вынесение окончательного приговора было отложено - госпожа незамедлительно требовала главного евнуха к себе. Она была очень расстроена приснившимся ей дурным сном, который сулил опасность одному из сыновей.  Успокоить ее не составило бы труда, если бы сон и правда не был дурным. Но с учетом того, что подобные сны снились царице не реже чем раз в неделю, он давно перестал придавать этому значение. Невозмутимость Нури успокоили растревоженную мать, но выяснилось, что пригласила она его по другому поводу. Царица желала сделать принцу Парвизу подарок – наложницу, поиск и покупка которой были, естественно, возложены на Нури. Перечень требований к предполагаемой наложнице заставил евнуха думать, что ему предстоит найти ни больше, ни меньше чем богиню. Но он лишь вежливо поклонился и отправился размышлять над поставленной задачей.

В одной из специальных комнат для гостей его уже ждал Гул-ага, этот старый певец и собиратель сплетен со всех базаров Суфы уже давно не напоминал розу, хотя по молодости, говорят, кружил красавицам головы и разбивал сердца божественным голосом.
Высохший, словно старый богомол, абсолютно лысый и лицом напоминающий высушенный солнцем урюк, он ослепительно улыбался, демонстрируя крепкие белые зубы, а глаза светились мудростью и лукавством. Пустынное солнце выжгло до черна его кожу, но его жизнерадостности позавидовал бы даже беспечный ребенок, а уж если говорить о продолжительности жизни, то Нури был почему-то уверен, что этот дед еще и его переживет.
После взаимных приветствий, беседа потекла своим чередом. Нури старика уважал, и получал от него много ценной информации да и просто новостей из внешнего мира.
- Помер старый Дэлшед. Подавился абрикосовой косточкой. Три его сына давно ждали этой самой кости, - Гул-ага с удовольствием пыхтел старой изгрызенной трубкой, с которой не расставался никогда. -
И Сахимар-красильщик. Все, теперь синий шелк будем ждать по полгода, когда доставят с Дальнего востока. Таких мастеров больше нет и не будет, да… Он клялся, что все тайны с собой в могилу унесет. А у оружейника Шеди сгорела кузница. Говорят, он дернул за бороду самого Огненного дэва, от того и сгорел. Неспокойно стало в городе по ночам, да…
Нури лишь хмыкнул. Мечи того оружейника у самого повелителя Персии в оружейной висят. Уж не у Господина ли Ночной Суфы тот Огненный дэв на побегушках? Что бы кузнец да с огнем не справился. Странно это. Значит,  Дэлшед ибн-Муса  нас покинул. И с кем из оставшихся сыновей теперь договариваться о караванах и особых посылках? – Нури озабоченно нахмурился.  - Все заново начинать.
- …У господина Сахира Ахужди сегодня ночью соберутся состоятельные люди.  Столько красавиц сразу будут услаждать их взор, - старик восхищенно поцокал языком и закатил глаза. - Чьи-то кошели значительно похудеют, но ведь не в деньгах счастье, да…
Нури удивленно приподнял бровь.
- Сегодня?
Странно. В иной день он бы не обошел меня приглашением…  Не раз я покупал у него наложниц и не скупился на плату. Не хочет видеть меня в своем доме?
Нури задумчиво перебрал в памяти события, не мог ли он случайно обидеть работорговца? Нет. Это было бы ему крайне невыгодно. Быть может, он просто еще не знает, что главный евнух царского гарема уже вернулся из своего путешествия. Так не хочет или не знает?
Выкурив не одну трубку и обсудив события прошедших дней он распрощался с Гул-ага, не забыв щедро одарить его, а сам задумался. Мысли о работорговце никак не желали покидать его головы. Ведь все один к одному, быть может, именно у него он сможет присмотреть наложницу для принца Парвиза. Все лучше, чем сновать по базару, как последный пес, а тут хотя бы можно быть уверенным в качестве товара.
- Али, прикажи принести свежую одежду и готовь носилки. Я отправлюсь сегодня ночью в город.
В конце концов, если чего-то не знаешь, то лучше спросить, чем строить беспочвенные предположения.

>>> Дом Сахира Ахуджи