С городской площади

  Возвращение во дворец оказалось не таким, как представлял себе Джиуджи. Его отсутствие будто бы прошло незамеченным. Слуги низко склонялись перед ним, встреченные придворные кивали, словно не замечая его потрепанного вида и испачканного в пыли плаща. Здесь жизнь текла по своим законам. Звездочет ощутил свою оторванность от жизни царского дворца. Мгновение потребовалось ему, чтобы придумать для себя задание и с самым целеустремленным видом поспешить в библиотеку. Перед отлучкой из дворца он предусмотрительно отдал туда на хранение ценную книгу.
  Седогривый Сократ встретил его с обычным равнодушием, будто бы придворный и не пропадал больше чем на неделю, а пришел, как и собирался, на следующий день после царского пира. Все это время Джиуджи даже не вспоминал о старинной рукописи, попавшей к нему в руки почти случайно. За ней тянулся длинный темный шлейф проклятия в течение долгих лет, неужели происшествия с ним - это звенья той же истории?
  Сокровища — одно слово наводило не на мысли о сокрытом и сокровенном, что, наверное, и имел в виду великий визирь, а о той крови, что пролилась за них. Почему визирь Дамиль передал ему эту книгу перед объездом? И почему покинул Суфу, не говоря ему о том ни слова? Джиуджи ощутил себя оставленным на пороге перед запертой дверью. Он жаждал открыть ее, но рука не поднималась нарушить печать, хотя в крепких руках имелась сила разломить хрупкую пластинку, но не хватало смелости презреть оттиск царской печати, наложенной на нее. Мужчина знал, что с ним всегда происходит именно так. Он не делает ничего из того, что жаждет его душа. Придворный именно поэтому не боялся своих желаний. Он знал, что не осуществит их.
  - Зачем тебе эта книга? - спросил главный библиотекарь, передавая ему по-прежнему завернутый в ткань фолиант.
  Джиуджи глянул ему в лицо, забыв, что не найдет на нем ни ответа, ни причин, заставивших озвучить вопрос.
  - А ты уже прочитал ее? - звездочет отдернул край ткани, проверяя тот ли корешок.
  - Я открываю и читаю все книги, что попадают в мою библиотеку. Я имею власть над книгами и не стремлюсь к большему, - ответил библиотекарь, сочтя жест Джиуджи за подозрение в подмене. - Мне ведомо их содержание, а о переплете пусть беспокоятся непонимающие ценности текста. Так зачем тебе эта книга? Ты хочешь найти сокровище?
  - Быть может, - Джиуджи закусил губу. Конечно, он знает, в чем ценность книг. Лично его сокровища не интересуют. Золото дает свободу и ее же забирает, понял Джиуджи, став наследником ан-Нури. Звездочет прижал книгу к груди и ойкнул, задев острым краем за повязку.
  - Тебе-то какое дело, как я использую эти знания? - с наигранным равнодушием спросил он, поворачиваясь к выходу из библиотеки. - Ты об этом спрашиваешь каждого ученого, изучающего здесь  древние свитки?
  Сократ неожиданно засмеялся, обнажив крепкие звериные зубы.
  - Так то наши ученые — мудрецы и маги. Разве ты действительно веришь словам людей, которые называют тебя звездочетом?
  - Я знаю, что не принадлежу к роду магов, - отрезал Джиуджи, нахмурившись, - тем более к газеримам. Я не маг, я смиренный человек, которого называют ученым за любовь к тишине, уединению и книгам.
  Персидские маги-мудрецы пользовались большим влиянием с древности. Цари прислушивались к их словам, чем вызывали стойкую зависть у жрецов Священного огня. Джиуджи знал эту традицию, поэтому с большим сомнением в душе принял должность царского звездочета после своего тридцатилетия.
  - Я хорошо знаю, что во мне нет тех мудрости и силы тайных знаний, передающихся из поколения в поколение в роду магов. Я не ряжусь в одежды их потомков и не называю себя газеримом — это делают другие. Уважаемый раб-маг уже проклял само мое существование. Тебе этого мало?
  - Я бы не взялся предсказывать...
  - А я не предсказываю, я перевожу на людской язык то, что говорят на своем языке звезды. Уж работа-то переводчика тебе знакома? - не удержался от замечания Джиуджи, зная, что редкий библиотекарь не владеет умениями переводчика и переписчика. - Так вот, я давал тебе когда-то указания? Нет? Когда мне потребуется совет, я спрошу его. И еще. Не тебе осуждать решение царя, назначившего меня на место газерима.
  Неприятный разговор буквально опустошил Джиуджи. Мужчина с достоинством покинул библиотеку и направился в свои покои, так как ему был необходим отдых. 

В свои покои