Утренний свет ударил в лицо молодой царицы. Она потянулась и медленно, не спеша повернулась на спину. Ощущение неги, приятной лёгкости во всём теле не покидало Нилуфер. Она не желала покидать объятия сна. Царица открыла глаза и увидела своего супруга, стоявшего неподалёку. Необычное чувство вновь захлестнуло девушку. В её памяти мгновенно пронеслись подробности прошлой ночи, и кровь прилила к её лицу.
Нилуфер в такие моменты чувствовала себя безумно влюблённой в своего мужа, ей хотелось, чтобы блаженство длилось вечно, и не было бы ничего, кроме их любви. Она жаждала продолжения этой ночи. Однако сны постепенно исчезали, уступая место реальности.
Нилуфер понимала, что её положение царицы и связанные с ним обязанности слишком значительны, чтобы пренебрегать ими по собственному желанию. Кроме того, её положение пока не настолько прочно, чтобы она могла позволить себе проявление какой-либо, пусть даже такой маленькой женской слабости. От неё требовалось многое в силу её положения, и она отчётливо ощущала, что придворные присматриваются к ней, как к новому лицу при дворе. Только наедине с супругом она чувствовала себя свободной от внутреннего напряжения, которое не покидало её под пристальными взглядами царедворцев, словно стремившихся проникнуть в её душу или прочести её мысли. Поэтому так важна для неё любовь мужа!
Молодая царица несколько мгновений наблюдала за одеванием царя, а затем обратилась к супругу ласковым голосом
- Мой повелитель, Вас вновь зовут государственные дела! Если бы вы знали, как мне хотелось стать одним из Ваших перстней, чтобы не разлучаться с Вами ни на мгновение! - Нилуфер смотрела на мужа с каким-то обожанием, словно он был идолом, но он вызывал уважение и дарил ей счастье, поэтому таое поведение легко объяснялось.

Нилуфер сидела, наслаждаясь полумраком спальни, пока её любимые служанки Зулейка и Рошни помогали ей одеться и привести в порядок длинные непослушные волосы. Атмосфера была умиротворяющей и располагающей к созерцанию, покою и неге. Казалось, будто весь дворец спит или, по крайней мере, пребывает в лёгкой дрёме, хотя она понимала, что это не так, и жизнь бурлит даже в самом отдалённом помещении, наполняя суетой дворец, чем делает его похожим на улей. Она вспоминала последний разговор с супругом, и от этих воспоминаний сердце наполнялось теплом.
Лёгкий шум вывел девушку из столь блаженного состояния. Царский слуга передал повеление правителя Персии.
- Повелитель Персии желает видеть Царицу и повелевает передать ей, чтобы она присоединилась к нему в комнате для отдыха.
Нилуфер не выходила из глубины комнаты, приказав служанке выслушать царского посланца, она не желала, чтобы её вдруг увидели во время одевания. Впрочем, она прекрасно всё слышала. Счастливая улыбка осветила лицо молодой Царицы.
- Зулейка, Рошни, быстрее! Готовьте мой лучший наряд и украшения!
Пока Зулейка помогала ей надеть парадное одеяние царицы, одно из лучших, что были у Нилуфер, расшитое золотой вышивкой и мелкими камнями, Рошни занималась волосами царицы, расчёсывая их и вплетая в них золотые шнуры. Вскоре всё было готово. Девушка надела золотые браслеты и направилась в комнату для отдыха, где её ожидал Царь. Она украдкой бросала взгляд на великолепие отделки дворца, не позволяя ему надолго задержаться на чём-либо, чтобы не заставлять долго ждать своего мужа.
Царица вошла в комнату и сразу ощутила прохладу и свежесть, создаваемую фонтаном, который ласкал взор, а нежные струи воды - слух. Царь сидел в окружении небольших подушек. Девушка подошла к нему и почтительным тоном произнесла
- Вы желали видеть меня, мой повелитель?

Отредактировано Нилуфер (2011-12-15 16:35:41)

- Вы желали видеть меня, мой повелитель?
Царь Салар с улыбкой кивнул:
- Да, Нилуфер, я тебя звал. День становится темен для меня, если тебя нет рядом. Я оставил тебя лишь ради благополучия Персии, - правитель чувствовал себя так, будто говорит такие слова впервые. Юная красавица вдохнула в него новые силы. 
- Отныне Персия станет родиной и для тебя. Ты полюбишь ее. Я закончил государственные дела и снова хочу насладиться твоим обществом, любимая Нилуфер.
Царь сделал знак, чтобы слуги накинули на взбитые подушки вышитое золотое покрывало. Одновременно они приготовили места в алькове за фонтаном для служанок царицы.
- Садись. Уже поздно для прогулок по саду. Природа моей Персии бывает капризна: жар дня сменяется холодом ночи, а сегодня пришла песчаная буря. Поэтому сегодня мы проведем вечер во дворце, в тишине и прохладе. Только, моя любимая, ты слишком юна, чтобы желать покоя... - Салару пришло на ум, что вкусы его прежней не такой молодой жены очень крепко запали в его привычки.
Тут в зал вошел светловолосый византиец, и Царь громко рассмеялся:
- Нет, дорогая, о тишине я пошутил... Мне есть чем развлечь тебя. Познакомься — это мой лучший музыкант и певец. Его зовут Фэнис, и он родом из страны еще более удивительной, чем твоя. Пожалуй, разве что Византийскую империю я могу сравнить во всем мире с моим Персидским царством. Может быть, потом он расскажет тебе об их огромных храмах и морских просторах, о кораблях в бухте Золотого рога. И о варварах в меховых шкурах, что приходят с далекого холодного севера. Так, солнечный Фэнис?
Царь улыбнулся, наблюдая за тем, как музыкант нашел себе место среди ярких птиц.
- Посмотри, милая Нилуфер, как он хорош. Только не вздумай увлечься им, я рассержусь! А знаешь, чем он превосходит этих царских птиц? Как бы они не были красивы на вид, в отличие от него они глупы и не умеют петь, - вполголоса сказал он жене, не удержавшись, погладил нежную кожу на ее руке, а потом обратился к Фэнису.
- Вижу, что ты спешил на мой зов. Увлажни свое золотое горло вином или соком.
Царские слуги тотчас бросились выполнять невысказанный вслух приказ.
- Нилуфер, ты запомнила его выступление на пиру? Тогда он сложил стихи. Можешь высказать свое мнение автору в лицо. А ты, Фэнис, сыграй мне мелодию своей родины Византии. Пусть моя милая Нилуфер узнает, насколько велик и разнообразен мир.

Златовласый юноша посмеивался слушая речи Владыки
-...Может быть, потом он расскажет тебе об их огромных храмах и морских просторах, о кораблях в бухте Золотого рога. И о варварах в меховых шкурах, что приходят с далекого холодного севера. Так, солнечный Фэнис?
Перебирая струны и проверяя на сколько сильно они натянуты, византиец поспешил ответить:
- О, я с удовольствием поведаю Вашей новой жене о храмах и кораблях... Если конечно, достойной Нилуфер будет интересно об этом слушать...- Усмехнувшись продолжил - Я рассказал бы про варваров, про сильных мужей, чья кожа бела, глаза словно небо а ростом они куда выше любого перса и грубые шкуры, что защищают своих владельцев от холода и снега... Но Владыка, стоит ли Вашей молодой царице слушать о достоинствах друг мужчин, пусть и столь далеких от этой страны?
Поглаживая птиц, юноша раскованно потянулся, совершенно не заботясь о том, что полы халата разошлись оголяя его гладкую грудь
- Посмотри, милая Нилуфер, как он хорош. Только не вздумай увлечься им, я рассержусь! А знаешь, чем он превосходит этих царских птиц? Как бы они не были красивы на вид, в отличие от него они глупы и не умеют петь. Вижу, что ты спешил на мой зов. Увлажни свое золотое горло вином или соком.
Придворный музыкант привычным жестом подозвал мальчика слугу, который незамедлительность подал крепкий чай, взяв чашу византиец устремил полный нежности взгляд серо-голубых глаз на Салара
- Ваша похвала столь щедра, порой и я чувствую себя прекрасной птицей, что принадлежит лишь Вам... О, не стоит волноваться, Ваша царица и не подумает о том, что бы смотреть в мою сторону, скорее бы поверил в то я, что Вас я увлекаю...
Певчий невольно рассмеялся. Смех его разлился по залу звонко, словно колокольчик, а едва заметный румянец окрасил светлые щеки, едва тронутые загаром, так же как и все тело музыканта. Услышав слова Нилуфер, Эмилиан тут же сообразил, что девушка видимо вобще мало что запомнила в ночь пира.
- Ваши стихи были прекрасны! Безусловно, я буду очень рада услышать как они звучат в сочетании с музыкой!
Отставив чашу, блондин заметил с неким укором
- О, благодарю, приятно слышать лесть из уст столь юного создания, когда вы станете мудрее любой склониться пред столь редким даром. Слова ваши хоть и наполнены чувством, во мне невольно сомнения будят, так вышло что я пел а не читал стиха во время пира... А вам хочу поведать я одну историю, что ветер южный рассказал мне, когда я отдыхал в саду.
Случилось это в одной далекой стране, где простираются зеленые луга а в горах лежит снег,  белее любых жемчужин. В том краю жила дева юная и прекрасная как белоснежная кувшинка. И звали ее Лин-хо. Отец ее был богатым землевладельцем, много женихов желали получить руку Лин-хо, но в жены она досталась почтенному господину Ханцу, другу ее отца. Пышную свадьбу сыграли, все были рады и гости дивились красоте молодой жены господина Ханцу, коему седина посеребрила виски и морщины залегли в уголках глаз. Лин-хо любила своего мужа, любила от того, что не знала она других мужчин и не ведала глубины страсти, и все было бы прекрасно, если бы у девушки не было бы одной особенности: во всем соглашаться со своим мужем. Что бы не спрашивал господин Ханцу, всегда она кивала в знак согласия и восхищалась тем, о чем никогда и не слышала. Бывало спросит у нее муж: "Лин-хо, видела ли ты розы, что расцвели в саду?" И юная Лин отвечала : "Да мой господин, прекраснее тех алых роз я не встречала!" И только садовник качал головой пытаясь понять, когда же белые розы успели покраснеть.
Шло время, Лин-хо томилась в роскошной крепости своего мужа, а новые чувства зарождались в ней, и вот уже взгляды ее ложились не на своего супруга а на мужчин юных, сильных и крепких телом. И еще ощущала она как тело ее меняется, фигура полнеет а чрево тяжелеет. Однажды, сидя у пруда Лин наблюдала за рыбками резвящимися в пруду, подумав "ах, если бы я только могла уплыть из этого золотого пруда, и муж бы мой был молод, а тело не тяжелело так и не пугало переменами, то согласилась бы я стать женой хоть плотника, хоть гончара, да хоть лиса..."  и неожиданно увидела она белого лиса, заговорившего с ней человеческим голосом: "Прекрасная Лин" говорил лис "Завтра в дом твоего супруга придет человек, будет он говорить с твоим мужем, и если Ханцу спросит тебя о чем-то не соглашайся! Возьми волшебный кулон но не показывай его!" Хитрый был лис и знал, что не станет его слушать Лин. Девушка покивала а лис исчез словно его и не было, оставив ей только кулон с большой розовой жемчужиной. На утро пришел в крепость господина Ханцу странник. Добрым был господин Ханцу и пригласил за стол гостя. Поблагодарив за ужин путешественник поведал хозяину дома, о том, что юная его жена обманывает своего супруга в тайне встречаясь с любовником и что и вовсе она ведьма. Разгневался Ханцу, но путник предложил проверить юную Лин-хо, и надоумил господина задать Лин несколько вопросов. Позвал господин к себе свою жену и спросил: "-Была ли ты вчера у пруда, прекрасная Лин-хо?". Девушка словно забыла о чем говорил вчера лис, и ответила "-Да, любимый муж". И тут же глаза ее стыли желтыми как у лисицы. Ханцу нахмурился, но спросил дальше "-Говорила ли ты вчера с кем то у пруда?" "-Да милый муж" Снова ответила Лин. И появился у нее лисий хвост. Третий вопрос задал ей супруг "- Приняла ли ты в подарок розовую жемчужину!?" "-Да господин...". И стоило ей произнести последнее слово как обратилась она полностью в лисицу а розовая жемчужина упала на пол, оказавшись сердцем еще не родившегося дитя Лин-хо. Тут сам путник обратился в белого лиса и схватив Лин-хо за шкирку выпрыгнул с ней из окна утаскивая в царство демонов. С той поры говорят раз в году можно увидеть как жалобно скулит лисица у пруда, но человеком стать так и не может...
Окончив рассказывать сказку Эмилиан наполнил чашу ароматным чаем, делая несколько глотков.

Нилуфер не ошиблась относительно молодого человека. Он словно специально делал всё, чтобы укрепить в ней то первоначальное неприятное впечатление, которое зародилось у неё сразу после его появления. Она была готова к тому, что далеко не всех обрадовало её появление при дворе и объясняла это тем, что невольно нарушила сложившиеся уже отношения при дворе, а также, возможно, происками старшей жены царя, матери его сыновей. Однако подобное поведение было для неё слишком неприятно.
- О, благодарю, приятно слышать лесть из уст столь юного создания, когда вы станете мудрее любой склониться пред столь редким даром. Слова ваши хоть и наполнены чувством, во мне невольно сомнения будят, так вышло что я пел а не читал стиха во время пира...
Эта фраза, как гром, поразила молодую царицу. Она вдруг почувствовала себя униженной. И впервые почувствовала обиду на мужа, превратившуюся в чувство горечи. Почему он мне сказал, что этот музыкант читал стихи? Почему он позволяет ему так обращаться со своей женой?
Она посмотрела в глаза Царя, однако не увидела в них ни капли гнева или обиды за её промашку, ничего, что указывало бы на то, что его чувства к ней изменились. Ничего, кроме нежности и весёлых искорок. Этого было достаточно, чтобы растопить лёд, начавший покрывать её сердце.
- Тебе еще многому предстоит научиться во дворце. Моя царица должна быть прекрасна, чтобы услаждать мой взор, а также мудра, чтобы быть мне надежной опорой в часы бури
Нилуфер вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, нашалившей и теперь вынужденной предстать перед взором родителя, только Салар не был похож на её отца. Он любил её.
- Мой повелитель! Меньше всего я хоела бы не оправдать Ваших надежд!
Голос музыканта прервал её, и она приготовилась слушать его историю. Однако с каждым словом она всё больше мрачнела.
Девушка хоть и была немного наивна, но всё же не настолько глупа, чтобы не понять намёка.
Да как он смеет! Дерзкий музыкантишка! Он забыл, что я царица?! Она невольно сжала край подушки, на которой доселе мирно покоилась её рука, украшенная изящным браслетом. Но тут же взяла себя в руки. Царица не должна давать волю своим чувствам, и девушка хорошо усвоила это правило. Но её самолюбие было уязвлено.
- Обрати внимание, он настолько же очарователен, как эти птицы. Ведет себя также легкомысленно, даже повеления царя не исполняет. Другого бы на его месте я приказал казнить, а его, ради золотого голоса, придется пощадить.

Нилуфер перевела взгляд на свободно разгуливавших павлинов, сделав вид, что всецело увлечена созерцанием птиц.
- Забавно, но мне тоже пришла в голову эта мысль! Павлины - удивительные создания! Вряд ли можно найти другую птицу, которая сочетала бы в себе яркую, пёструю окраску и почти вызывающую надменность. Но ведь за это мы их и любим, хотя они довольно глупы. Но Вам, мой супруг и повелитель, повезло - Вам досталась редкая птица, ибо услаждает не только взор, но и слух!
Произнося эту маленькую речь, она чувствовала невероятный прилив сил, словно сбрасывала с себя невидимые оковы. Закончив говорить, девушка испытала огромное облегчение. Она посмотрела на Фэниса
- Мне понравилась Ваша сказка! Очень занимательная и, действительно, поучительная! Столько мудрости и глубокого смысла! Это предание Вашей далёкой родины? - Она говорила теперь своим обычным спокойным тоном. - Действительно, несчастье - иметь глупую жену. Ваша сказка мне вдруг напомнила одну поговорку. Там, где я родилась, говорят: "Несчастлив человек, имеющий глупую жену, умного врага и двуличного друга".
Она сделала паузу, а затем произнесла
- Я надеюсь, Вы продолжите доставлять нам удовольствие Вашими стихами и песнями! Может быть, Вы порадуете нас ещё чем-нибудь?

Отредактировано Нилуфер (2011-12-21 11:42:41)

- И кто же это тебя путает с девой? Или какой из моих евнухов увидел светлые волосы, ненароком принял тебя за сбежавшую пери и попытался запереть под замок? Вот удивился бы он, решив тебя выпороть! - Салар не стал больше сдерживать рвущийся наружу смех. - Да ты только откроешь рот — каждому во дворце ясно, кто перед ним. Твой острый язык — причина многих жалоб.
Царь не знал, что за мысли блуждают в голове музыканта, но ему не понравились ни ответ про мужа, слушающегося глупую жену, ни то, что тот решил обнажиться. Стройное тело византийца действительно было слишком утонченным для мужского, но он предпочел бы полюбоваться на него в другой компании и в другое время. Это его прежнюю жену было трудно смутить чем бы то ни было, а Нилуфер он хотел уберечь. Не хватало еще, что на брачном ложе она станет задавать лишние вопросы. Павлины обступили Фэниса, будто поняли, почему царские брови сошлись к переносице. Они распустили свои хвосты-вееры, закрывая человека от взгляда молодой царицы, как ему показалось, но не от царя.
Пока музыкант пел, Салар жестом подманил к себе чернокожего мальчика-слугу и нашептал ему, загибая тому, чтобы не забыл поочередно три тонкие пальчика. Отвлекался царь ненадолго, поэтому песню оценить успел. Пару раз хлопнув в ладоши, он спросил Нилуфер:
- Любимая моя Нилуфер, а как тебе эта песня? - царь провел пальцем по поверхности вина, которое повторило начерченный рисунок и скрыло его, - По-моему, клясться на воде — не очень разумно, но иначе бы не сложилась и песня. Верно, Фэнис? Жизнь отличается от сказки, в ней брошенная невеста умирает от голода и презрения, а не превращается в птицу.
Тем временем вернулся мальчик-слуга, а за ним появились еще трое, высоких, мускулистых, так же с черной кожей. В руках первого был большой сверток, в руках второго шкатулка из красного дерева, а третий держал нож с длинным тонким лезвием.

- И кто же это тебя путает с девой? Или какой из моих евнухов увидел светлые волосы, ненароком принял тебя за сбежавшую пери и попытался запереть под замок? Вот удивился бы он, решив тебя выпороть!  Да ты только откроешь рот — каждому во дворце ясно, кто перед ним. Твой острый язык — причина многих жалоб.
Эмиль как то растерянно посмотрел на владыку вспоминая минувший пир, тихо произнес себе под нос
- О, но... На празднике же...
Так он и не договорил, посчитав лишним упоминать тот факт, что во время пира блондин выступал в конкурсе по поеданию винограда лишь от того что ведущий спутал его, Эмиля, с девой. Да еще и сам царь весело подыграл ошибке ведущего.

Фэнис встряхнул светлой головой, когда сомкнул коралловые губы окончив исполнять песню далеких северных народов. Душный воздух и жара в зале делали свое дело: светлая кожа византийца едва заметно заблестела от проступившей на ней влаги. Музыкант пару раз облизал ставшие сухими губы, и вновь изящно склонился беря сосуд с водой, делая несколько глотков. 
- По-моему, клясться на воде — не очень разумно, но иначе бы не сложилась и песня. Верно, Фэнис? Жизнь отличается от сказки, в ней брошенная невеста умирает от голода и презрения, а не превращается в птицу.
Услышав слова Владыки, златовласый музыкант невольно пожал плечами, прощебетав ответ так же беззаботно как и певчая птичка
- Кто знает... Вода не постоянна, но она очень сильна, вода точит камень и она же дает жизнь... Хотя, я ни разу не видел что бы женщина превращалась в птицу, если только со временем в сварливую бодливую козу
Эмиль вновь звонко рассмеялся, и светлые глаза искрились озорными искорками, пока он не заметил как в зале появились темнокожие мускулистые слуги со странным набором предметов. Что было в свертке, придворный музыкант даже не догадывался, равно как и в шкатулке, а вот нож с острым и длинным лезвием сумел встревожить болтливого и острого на язычок юношу.
Что это? За чем!?  мысль билась и трепетала в голове словно пойманная бабочка, так что византиец шумно сглотнул. Слова молодой царицы немного отвлекли от подступающей паники.
- Это прекрасно! Я ещё никогда не слышала столь удивительной мелодии! Она совершенно не похожа на нашу музыку! Ваш музыкант действительно талантлив! По крайней мере, он хорошо поёт!
Певчий склонил голову в поклоне, принимая похвалу юной царицы, хотя кланялся он скорее из любви к искусству и принятому обычаю, нежели в знак особого уважения. Ему действительно было приятно видеть выражение радости и восторга на лице девы. Хм, у меня никогда не было младшей сестры... А Нилуфер кажется такой забавной...
- Спасибо за ваши теплые слова, их приятно слышать.
Однако следующая фаза заставила обычно ровное дыхание блондина сбиться от подступающего волнения
- Мой повелитель, что Вы намерены делать?
Фэнис хотел избежать прямого взгляда Владыки до того как он раскроет свою задумку, но музыкант, словно притянутый магнитом перевел взволнованный взгляд на Салара. Светлые серо-голубые глаза юноши встретились со взглядом мужчины, Эмилиан вздрогнул, от чего-то краснея и говоря чересчур взволнованно
- Ваше величество, что и впрямь вы задумали?

Девушка замерла, не сумев отвести взгляд от Царя и продолжая наблюдать за ним. Казалось, будто он наслаждается зрелищем и тем эффектом, который произвёл. Когда он подозвал к себе слугу, державшего нож, Нилуфер не смогла сдержаться. Она вовсе не хотела начинать с того, чтобы оказаться виновницей казни. Царица обратилась к мужу почти с мольбой, а в её глазах отчётливо читался ужас
- Мой повелитель, я прошу Вас, смилуйтесь! Не лишайте жизни Вашего лучшего музыканта! Простите его оплошность...
Внезапно она умолкла, испугавшись, что её супруг может неверно истолковать её слова. Нилуфер склонилась к его уху, чтобы больше никто не мог расслышать то, что она говорила
- Мой царственный супруг, не приносите жизнь этого человека в жертву мне! Пожалуйста! Я не хочу, чтобы меня возненавидели!
Однако Царь, по-видимому, не собирался творить расправу
- Милая моя, Нилуфер, я вижу, что мой музыкант намерен поразить тебя не только своим талантом... музыкальным талантом. Фэнис говорит, что ему душно. Правителям Персии пристало заботиться о своих подданных...

Затем второй слуга развернул свой свёрток, в котором, к удивлению Нилуфер, не оказалось ничего. Это был просто свёрнутый кусок длинной ткани. Девушка потрогала её. Ткань была довольно приятной на ощупь, хотя и немного грубоватой.
- Это, дорогая Нилуфер, дар из полуночной страны. Там живут те самые светловолосые варвары. Говорят, что эта ткань позволяет легко дышать телу и в жару... Вначале я хотел искупать этого соблазнителя в бассейне, но, думаю, будет справедливо, если ты нарядишь его по своему вкусу. Придумай, Нилуфер, необычный наряд для нашего музыканта и певца...
Нилуфер настолько удивилась этой неожиданной прихоти царя, что едва не уронила ткань, но вовремя спохватившись, удержала её за край.
- Мой повелитель...Вы действительно хотите, чтобы я нарядила Вашего музыканта? - Царица не могла придумать никакого объяснения этой странной просьбе и оттого, что смысл её был тёмен и непонятен ей, девушка задумалась. Чтобы это могло значить? Что мне придумать?
Внезапно её осенила идея.
- Ваше Величество, если я верно вас понимаю, Вы желаете таким необычным способом наградить певца за прекрасную песню? В таком случае, я полагаю, будет справедливо, если он сам выберет себе награду, то есть, наряд, который желал бы иметь, а я выполню его пожелание, раз уж вы мне позволяете!